Let's play a love game
Название: Люблю, хочу... не верю!
Автор: Лола и Pr_B
Жанр: романс
Размер: мини
Пейринт: м/м
Рейтинг: PG–13
Но к чему вспоминать былое? «Такого больше не повторится», – твердо пообещал себе парень. Но очередной рождественский ужин – который должен был состояться через три дня, он все равно ждал с опаской. И не терял надежды изыскать возможность от него отвертеться. Или найти к тому времени пару – тогда весь вечер он бы танцевал только с ней. Но надо сказать, поиски с каждым разом становились все труднее. Он уже год бегал по свиданиям, но они ни к чему не приводили. Таких людей, которых бы интересовал сам Лютер, а не его внешность, подросток пока не знал. Подлый Адриан придумал ему прозвище – Недотрога Лютик. Не посмотрел даже на то, что они росли вместе! И еще прилюдно издевался над ним каждый раз, когда Лютер пытался отделаться от очередного парня. А в последнее время и вовсе – Адриан не ограничивался высмеиванием Лютера, доставалось и тем, с кем подросток встречался. От этого число студентов, готовых повторить опыт предшественников, значительно сократилось.
Так, в раздумьях о рождественском ужине, Версье не заметил, как прошли занятия. Когда он складывал книги в сумку, к нему подошел его одноклассник – Невус Синтре, и быстро, чтобы никто не видел, впихнул в руку вчетверо сложенный лист бумаги.
– Невус? – спросил его Лютер. – Что это?
– Тшш, – прошептал тот и тихо добавил. – Прочитай, я буду ждать.
– Хорошо, – удивленно ответил подросток и принялся разворачивать листок, но Невус сжал его руку. – Не сейчас!
– Невус, ты издеваешься? – спросил Версье, взглянув на него недовольно.
– Нет, совсем нет! Пожалуйста! – попросил некромант.
– Ну хорошо, – согласился Лютер и засунул листок в сумку, ничем не выказав своего любопытства. Подросток быстро сложил письменные принадлежности, закинул сумку на плечо и вышел в коридор. Там как всегда толпились студенты, и не было возможности без свидетелей прочитать записку. Тогда Лютер зашагал к своей комнате, где мог наконец остаться в одиночестве. Он бросил сумку на кровать и проворно вытащил оттуда листок.
«Лютер! Нам необходимо поговорить. После захода приходи на смотровую Липовой башни».
Н.С.
«Опять загадки», – разочарованно вздохнул Лютер, но внутри зародилось любопытство. Невус был его ровесником и сильным некромантом. Они учились в одном классе, но близко не общались. И что тогда толкнуло Невуса назначить ему тайную встречу? «А вдруг это свидание? – сразу предположил Лютер. – Было бы так кстати. Да и сам Невус вроде нормальный. А если еще он хорошо целуется? Но с чем Триликий не шутит, не буду загадывать», – осадил себя Версье.
Стоит ли добавлять, что захода солнца Лютер ждал с нетерпением?
***
Лютер из окна своей комнаты наблюдал, как Светило быстро опускалось за море, а предзакатное красно–оранжевое марево стало бледнеть. На небо тем временем наползали фиолетово–серые тучи. Он немного подождал – для верности – и покинул комнату.
Липовая башня находилось в противоположном – Восточном крыле, и до цели предстояло пройти немалый путь. Спуститься на несколько этажей вниз, пересечь учебные залы и просторный холл, а потом добраться по многочисленным коридорам до самой башни. Он подозревал, что комната Невуса тоже находилась в Восточном крыле, и внутри поднялось раздражение – неужели нельзя было выбрать для встречи место, удобное им обоим?
В башню он пришел не в лучшем расположении духа – пустые полутемные коридоры пугали его, а светлые залы заставляли нервничать – не приведи Триликий, натолкнулся бы на преподавателя. «Мои труды должны быть вознаграждены!» – думал Лютер, поднимаясь на смотровую площадку. Там его уже ждал автор записки. Невус стоял к нему спиной, облокотившись на парапет. Лютер оглянулся по сторонам. Сквозь дымку сумерек вдалеке еще просматривались горы, устремившие в небо свои острые вершины. Предгорья были застланы белым ковром, а небольшие островки леса, потерявшие свое зеленое великолепие, надежно укутывал снег. Красота природы на мгновение очаровала его! Но он пришел сюда с другой целью.
– Невус, – обратился парень к Синтре.
– Лютер! – радостно воскликнул тот, оборачиваясь. – Ты пришел!
– Меня привело любопытство, Невус, – поправил его Версье. – Так что ты хотел обсудить?
– Я хотел предложить тебе пойти со мной на Рождественский ужин, – изрек некромант, а Лютер улыбнулся – его догадки оказались верными.
– Только лишь пойти на ужин? – уточнил он.
– Не только, – согласился Невус. – Ты прав. Лютер, ты мне очень нравишься, и я бы хотел быть твоим парнем.
– Что ж, – выдержал Лютер паузу. – Я согласен! – заявил он, а в голове билось: «Надо присмотреться к Невусу получше, вдруг он сможет увлечь? И хорошо бы проверить, как он целуется!»
– А почему ты выбрал Липовую башню? Мог бы сказать про ужин в классе, – уточнил Версье, подходя ближе к Невусу.
– Понимаешь, я не хотел огласки раньше времени, чтобы не получилось как с другими.
– В смысле? – Версье пристально посмотрел на некроманта.
– Ну... – замялся тот, отводя взгляд. – Если бы ты меня отшил, то Адриан, а потом и все остальные стали бы надо мной потешаться. Это не очень приятно, знаешь ли.
После таких слов Лютеру сразу захотелось послать Невуса, но он вспомнил про ужин. «Ладно, верные решения не любят поспешность», – одернул он себя. А вслух сказал:
– Знаю, Невус. Но я бы тебя не отшил.
– Я рад, – ответил тот и, придвинувшись ближе к Лютеру, положил руку тому на талию. – Ты мне уже давно нравишься, Лютер.
– Правда? – прошептал Версье и, облизав верхнюю губу, посмотрел Невуса в глаза.
– Очень, – в том ему ответил собеседник, правильно поняв намек…
Их поцелуй прервал насмешливый и до боли знакомый голос.
– Лютик, вот ты где! О, Невус, неожиданная встреча, надо признать!
– Адриан, а ты что здесь забыл? – недружелюбно ответил Версье.
– Я хотел с тобой поговорить, – с ухмылкой ответил маг. – Но вижу, ты сейчас занят. Развлекаешь нового парня?
Невус тут же отодвинулся от Лютера, что вызвало у Версье очередной порыв послать ухажера. «Подумаешь, отодвинулся», – вновь одернул себя Лютер. Но тут услышал невнятный лепет Невуса:
– Адриан, пожалуйста, прости меня. Я собирался завтра к тебе подойти, мне очень нравится Лютер, но если ты против… – некромант многозначительно замолчал. А Версье в шоке уставился на него.
– Что это значит? – недоуменно произнес он. Услышанное казалось настолько абсурдным, что не укладывалось в его голове. Зачем Невус собирался подойти к Адриану? А ведь он недавно сказал, что не хотел огласки их отношений раньше времени… Бред! Он же не об этом собирался с Адрианом разговаривать?
Но некромант не торопился отвечать Лютеру. Он смотрел на Адриана, ожидая его решения.
– Теперь против, – издевательски хмыкнул маг. – Надо было раньше думать. Еще раз узнаю про ваши встречи, пеняй на себя.
– Их больше не будет! – поспешно заверил Невус.
– Невус! – праведный гнев завладел Лютером. Слова Ланде только подтверждали его догадку. Получается, чтобы предложить ему встречаться, Невус должен был спросить разрешения у Адриана? Как такое возможно? А если и другие... делали то же самое? Триликий, ты не можешь так со мной поступить! Но тогда становилось понятно, откуда Адриан всегда был в курсе его личной жизни. И у Ландэ потом еще хватало наглости высмеивать его неудавшиеся отношения. Гнев сменило бешенство. Он зло посмотрел на мага, еле сдерживаясь, чтобы не броситься на него с кулаками. – Адриан, какой же ты на...
– Лютер, – прервал его речь Невус, – прости, пожалуйста, но я не могу с тобой встречаться, – парень отреагировал на такое заявление довольно резко:
– Да плевать! Адриан, ты подлая сволочь! – его гнев вновь обрушился на Ланде. – Ты все знал! Извини, что не подошел к тебе? – передразнил он. – Невус должен был спросить разрешения, да?
– Невус, потом поговорим! – Адриан кивком указал на лестницу.
И некромант, ничего больше не сказав, только печально взглянув на Лютера, поспешно направился к спуску со смотровой.
Лютер выдохнул. Но успокоиться не получалось.
– Ничтожество! – слова сами рвались с языка, он уже не мог себя контролировать. О том, что потом может о сказанном пожалеть, подросток не задумывался... – И как у тебя совести хватило! Зачем ты это делал? Специально? Нашел объект для насмешек? – на душе у него было гадко. Ведь он насмешки эти терпел, потому что Адриана любил. Думал, возможно, потом станет сильным, и маг обратит на него внимание... Возможно, Адриану не все равно, что он встречается с другими!
– Ничтожество, значит? – Адриан шагнул к Лютеру, тот сразу отодвинулся назад, упираясь спиной в перила.
– Да, – неуверенно произнес он. Ланде опять смотрел на него как тогда на Рождественском ужине. – Зачем ты надо мной издеваешься? – Лютер отвел взгляд, когда Адриан подошел к нему вплотную.
– У всего есть причина, Лютик, – жаркий шепот обжег ухо, а по спине пробежала приятная дрожь, под ложечкой сладко заныло.
– И какая она у тебя? – спросил Лютер, зачарованный голосом мага. Он позволил его рукам пробраться под рубаху. Прикосновения приятно холодили кожу. Лютер невольно выгнулся, прижимаясь к Адриану. Его тянуло к Ландэ...
– Не скажу! – заупрямился Адриан и наклонился к Лютеру совсем близко. Их губы соприкоснулись, и Ланде углубил поцелуй. Его язык прошелся по небу, мягко прикоснулся к языку Лютера, маня поддаться страстному порыву. Но Версье замер, не отвечая. «Зачем он это делает? – возникла мысль. – Чтобы потом поиздеваться!» – тут же нашелся ответ.
Лютер попытался оттолкнуть Адриана, но тот только сильнее сжал руки.
– Отпусти! – потребовал он. Лютера затрясло, внутри него пробудилась магия, она поднялась неконтролируемой волной из глубины души, а теперь металась и искала выход...
– Ты чего, Лютик? – только и успел удивиться Ландэ, как в него стремительно ударил поток энергии. Подростка отшвырнуло к противоположной стене. Он сильно приложился головой и упал на пол без сознания.
Версье, увидев, что натворил, кинулся к лестнице, а когда спустился вниз, стал кричать:
– Врача! Позовите скорее врача!..
Адриан вспомнил, как впервые встретил Лютера – тогда они были еще совсем детьми, которых родители привели в храм Триликого на мессу. Он сразу заметил бледного худенького мальчика, крепко держащего мать за руку и не решавшегося отойти от нее хотя бы на шаг.
Адриан не видел этого мальчика раньше, на мессу вообще редко приводили детей, поэтому этот парнишка сразу привлек его внимание. Улучив минуту, когда мать мальчика отойдет поговорить со знакомыми дамами, Адриан тут же подбежал к нему. Сначала Лютер пугался и не хотел отвечать на его вопросы, но вскоре расслабился. В следующий раз они вместе сбежали из храма и провели два замечательных часа, пока их не хватились родители, весело болтая на берегу реки. Вскоре выяснилось, что Лютер Огаст Версье (таково было его полное имя, которого, признаться, мальчик очень стеснялся) – сын старого знакомого отца Адриана. Род Версье потерял свое состояние еще в прошлом столетии, но при этом он оставался одним из самых уважаемых и древних. Несмотря на отсутствия у одного из них денег и положения в обществе, ребята смогли стать лучшими друзьями. Они вместе посещали храмовую школу, и так же вместе ее бессовестно погуливали. Лютер стал частым гостем в поместье Ланде, он проводил у них лето, приезжал на Рождество, а когда случилось несчастье – отец Лютера погиб, упав с лошади, семья Адриана оказала им огромную поддержку и даже оплатила обучение в ВИМИ, когда мальчику исполнилось шестнадцать лет.
Вот в институте Лютер начал сильно меняться. Хоть он и смог успешно сдать вступительные экзамены, но все же его способности оказались крайне малы, в отличие от делающего большие успехи Адриана, поэтому юношу отправили на кафедру теоретической некромантии. Но даже там он умудрился оказаться в числе последних. Нет, с теорией Лютик справлялся просто блестяще, но когда дело доходило до практики, начинались проблемы. Друг из милого робкого мальчика превратился в дерганого подростка, в штыки воспринимающего любую реплику в свой адрес.
Они практически перестали общаться, и порой Адриану казалось, что Лютер теперь его не выносит. Он лишний раз смог убедиться в этом, когда на первом году обучения состоялся Рождественский ужин, где одним из развлечений были танцы. Весьма непростые - партнеров выбирали с помощью сферы Шарля***. Вот тогда у Лютера случился спонтанный выброс магии. А все потому, что Адриан имел неосторожность во время вальса прижать его к себе чуть сильнее, чем требовалось. После этого случая Лютер вообще начал избегать бывшего друга.
Поначалу младший Ланде злился, пытался следить за Лютером самостоятельно, но вскоре перешел на новый уровень: пользуясь тем, что является авторитетом в институте, благодаря своим немалым успехам на занятиях и крутому нраву, он установил ряд правил. Спустя два месяца после злополучного Рождественского ужина никто из учеников не имел права встречаться с Лютером, предварительно не спросив разрешения у Адриана. Ученики знали, что Ланде страшен в гневе и безоговорочно приняли новые правила. Так Адриан получил возможность следить за Лютером, не прилагая к этому особых усилий.
Прошло полгода, и Адриана начали безумно раздражать все хахали Версье. Ланде просто с души воротило, когда очередной сопляк приходил к нему с просьбой разрешить ему охмурить «милашку Лютера». В итоге все незадачливые ухажеры подвергались жестоким насмешкам перед всей аудиторией.
А сегодня один из одноклассников Лютика сдал их с Невусом. Тот хвастался друзьям, что встречается с Лютером на смотровой Липовой башни. И Ланде как магнитом потянуло туда. Но он не готов был увидеть бывшего друга, целующегося с этим неудачником Синтре. Адриана словно током ударило. Захотелось первым делом размазать этого ловеласа по стенке, но Ланде сдержался и, подождав, когда он свалит, направился к Лютеру.
Адриан хотел всего лишь с ним поговорить, выяснить, что с ним случилось, но неожиданно для себя в ответ на оскорбления Лютера поцеловал его. Казалось бы, простой поцелуй, ничего особенного, но Ланде ощутил в этот момент такой неописуемый восторг, от которого хотелось кричать, а потом сжать придурка Версье в объятиях и никуда больше не отпускать. Правда это последнее, что он запомнил, дальше был жгучий удар и темнота.
***
Пока Адриан лежал в лазарете, Лютер не находил себе места. Почему Триликий был так несправедлив к нему? Эти дебильные выбросы силы! И если год назад на Рождественском ужине это было даже забавно, с точки зрения остальных студентов, конечно. То сейчас – последствия были ужасные! Мэтры сказали – он должен радоваться, что Адриан отделался сотрясением мозга. А ведь Лютер вполне мог его убить.
Хотя Адриану так и надо! Теперь не будет над ним издеваться. Лютер должен был чувствовать удовлетворение от того, что сумел постоять за себя. Но внутри была только тоска, ему хотелось верить, что он не был Адриану безразличен. Зачем тогда маг, прогнав Невуса, стал к нему приставать? Чтобы потом позлорадствовать или все же, Лютер ему нравился? Ответа на этот вопрос у некроманта не нашлось. Он решил, что теперь будет избегать Адриана и любых конфликтов с ним. Пусть насмехается, издевается, в конце концов... Они не будет на это реагировать. Осталось доучиться три года, и он уедет на службу в один из приграничных гарнизонов Сераса. И они больше не будут видеться. Возможно, это поможет забыть Адриана, его прикосновения... о которых Лютер мечтал лет с пятнадцать. Сейчас ему исполнилось семнадцать, и чувства к Адриану только окрепли. И все сильнее терзали его.
Тогда, когда Адриан обжимался на перемене с девчонками... Или на спор кого–то целовал. Хотелось и его, и его поклонника придушить, или превратить их в лягушек, и потом долго над ними издеваться, медленно отрывая лапы... Но ему оставалось только наблюдать. Что–то изменить никогда не хватало смелости. Он боялся подойти к Адриану, боялся, что тот его отошьет, да еще и прилюдно пройдется по больному – высмеет его чувства. А может быть стоило? Он с самого начала себя вел неправильно!
С детства, когда он понял, что мысли об Адриане его возбуждают, не надо было отдаляться, и прекращать общение... Вот что из этого получилось! В груди каждый раз появлялась боль, когда он смотрел на Адриана, а тот смеялся вместе со своими друзьями, не замечая его. Лютер ведь все перепробовал – не разговаривать, не видеться по нескольку дней, встречаться с другими, но боль не проходила. Она могла на какое–то время затаиться, даруя ложное ощущение свободы... Тогда Лютер благодарил Триликого за избавление, но... стоило натолкнуться на Лютера в коридоре, и все повторялось. Он постоянно думал о Ланде. Не мог выкинуть из головы его глаза, его голос, а по вечерам, лежа в кровати, представлял как Адриан целует его. Чтобы наутро снова проснуться с этой щемящей болью. У него словно хотели вырвать сердце, а он сопротивлялся из последних сил, как выброшенная на берег рыба пытался прыжками добраться до воды. Казалось еще немного осталось и... море отступало, оставляя большой участок мокрого песка. Так Триликий издевался над ним уже года два.
Может, надо было с самого сначала вести себя по–другому? Открыть свои чувства? Какая разница, сейчас он все равно терпит насмешки от Адриана! Нет, пора признать – с детства он завидовал Ланде. У того было все – любящие родители, сила, богатство! Самого Лютера Триликий ничем из этого не наградил... так еще и наказал за зависть – заставил любить Андриана!
Лютеру стало себя жалко. Он хотел быть как Адриан – сильным магом, любимым сыном и королем ВИМИ. Он даже иногда представлял себя таким. Тогда бы и Ланде обратил на него внимание! А сейчас... хотел Адриан хотел только с ним поразвлечься... неужели мало на него других студентов вешаются? Выбрал бы себе кого-нибудь. А то демонстративно отвергал всех поклонников!
Такие мысли уже два дня не давали Лютеру покоя. Он не знал, что делать. Точнее знал – доучиться и уехать на границу. Но ему хотелось, чтобы все было по–другому. Именно сейчас!
Ведь говорят, что под Рождество случаются чудеса! Он попросил о чуде Триликого и стал собираться на ужин. Версье надел свою самую лучшую рубаху и подошел к зеркалу. Хотя когда взглянул на себя, стал сомневаться в том, что чудо может произойти именно с ним ... Кому он такой нужен? Щеки совсем впали, под глазами залегли темные круги. Скоро он превратится в живой скелет. От «любования собой» его оторвал звук гонга. Переливчатый звон извещал о том, что скоро начнется празднество и приглашал всех занять места за Рождественским столом.
Адриан с наслаждением потянулся, голова уже практически не болела, а лекарь еще вчера обещал, что днем отпустит его к себе в комнату, чтобы парень смог подготовиться к балу. За эти два дня, что Ланде провалялся в лазарете, он многое успел обдумать и взвесить все «За» и «Против». Выходило, что Лютер либо ненавидит его очень сильно, либо наоборот пытается скрыть влюбленность. Для ненависти не хватало эмоций, Адриан помнил, как в храмовой школе Лютик сцепился с одним мальчишкой, посмевшим на протяжении долгого времени, пока Ланде нет рядом, дразнить Версье из-за бедности его семьи. В тот момент Адриан видел, что Лютер готов был убить языкастого мальца. Такой взгляд не подделаешь: в нем ярко читалась жажда крови. И если бы Адриан вместе с двумя одноклассниками не подоспели вовремя, то Лютер точно бы раскроил тому придурку голову об угол парты. Сейчас же этого странного блеска в глазах не было, но появилось какое-то затравленное выражение. Адриан сначала думал, что это из-за стресса, вызванного смертью графа Версье, но позже убедился, это оно появляется только тогда, когда он приближался или пытался заговорить с Лютером. Ланде злился, наблюдая, как Лютик весело общается с однокурсниками, как заливисто смеется, запрокидывая голову и обнажая при этом тонкую белую шею… Если мыслить логично, то выходило, что бывший друг попросту влюбился в Адриана и пытается таким образом скрыть свои чувства. Ланде с трудом мог поверить, что лучший друг, который был рядом долгие годы, из-за такой ерунды решил забыть все и отдалиться. И смех, и грех, в самом деле. Адриан не весело усмехнулся. Хотелось разбить что-нибудь тяжелое, желательно об голову Невуса или кого–то из предыдущих воздыхателей Лютика. И как он мог быть таким слепым. Еще гадал: что же такого произошло? А все просто оказалось. К тому же, Адриан поймал себя на мысли, что и сам долгое время невольно любовался Лютером: за последний год тот сильно вырос и возмужал. Иссиня–черные волосы, подстриженные в ровное каре, приятно контрастировали с аристократически–бледной кожей, а синие глаза, порой приковывали взгляд и не отпускали, словно два мистических омута, да еще и эта родинка на правой щеке... Ланде потряс многострадальной головой, пытаясь успокоиться, а то от таких мыслей кровь прилила не совсем туда, где требовалась в данную минуту. Печально вздохнув, Адриан вылез из постели и поплелся в уборную: нужно было поскорее разобраться с возникшей проблемой и идти в свою комнату. До праздника оставалось не так уж много времени. К тому же он хотел успеть придумать, как спровоцировать Лютера, чтобы подтвердить свои догадки.
***
Адриан осмотрел праздничный зал в поисках Версье и разочарованно вздохнул - парня нигде не было. Но потом его внимание привлекла притаившаяся в полутемном углу одинокая фигура. Лютик – это был он, сидел в самом конце праздничного стола. Их взгляды встретились, и Версье отвернулся. Но Адриан не стал теребить его раньше времени. Он сел к одноклассникам, делая вид, что Лютик его не интересует.
Гонг прозвенел последний – третий раз, и студенты прекратили разговоры. Прошло несколько секунд, и в зале появились мэтры – хранители знания Триликого. Они расположились за центральным столом, два других стола, образующих вместе с центральным букву «П», занимали студенты. Неожиданно погас свет – кто–то из сидящих рядом ойкнул, кто–то нервно вздохнул. Но по–настоящему испугаться ребята не успели – за секунды в зале зажгись сотни маленьких огней. Свет расставленных на столах свечей погрузил помещение в загадочный полумрак. На стенах заплясали причудливые тени, а лица одноклассников больше не казались Адриану знакомыми. Их очертания исказились в этом неровном свете. Ландэ в очередной раз посмотрел на Лютика. И долго не мог оторваться, жадно вглядываясь в черты его лица. Версье изменился, Адиану казалось, что никого привлекательнее Лютера он раньше не видел. Безумно захотелось ощущать тот дикий восторг, который он испытал, целуя его... Но от мечтаний Адриана отвлек звон. Слуга не слишком вежливо поставил перед ним тарелку с едой. Очарование момента была разрушено. Ландэ приступил к трапезе, попутно перебрасываясь с одноклассниками ничего не значащими фразами.
Спустя час, когда блюда сменили в четвертый раз, со своего места поднялся мэтр Бардольф – декан кафедры, на которой и учился Ланде, и всеми любимый преподаватель – практик магии Шести стихий. Студенты тут же замолчали. По традиции каждое Рождество один из мэтров произносил речь во имя Триликого.
В этот раз честь выпала мэтру Бардольфу. Он набрал в легкие побольше воздуха и зычно произнес:
– Сегодня, в этот зимний день, родился Триликий. Он даровал нам сокровенное Знание, основал наш институт. Славьте и почитаете Его! Он пришел в этот мир ради нас, Он терпел ради нас страдания, Он умирал ради нас. Сохраним же и не опозорим Его наследие. Триликий, твое Знание никогда не будет забыты! Мы славим и почитаем Тебя!
– Мы славим и почитаем Тебя! – вторил ему нестройных хор голосов. Декан внимательно оглядел зал, улыбнулся по–доброму и продолжил:
– Дорогие воспитанники, творите магию во благо! Во зло можно совершать поступки, но никогда не используйте дар с нечистыми помыслами: потворствуя корысти, теша эгоизм и самолюбие. Используйте его разумно и для добрых дел! Триликий, твое Знание никогда не будут нести зло! Мы славим и почитаем Тебя!
– Мы славим и почитаем Тебя! – громко повторили студенты слова преподавателя.
– Теперь, дорогие наши воспитанники, позвольте нам, старикам, оставить вас. Наслаждайтесь праздником и помните – в Рождество часто случаются чудеса! – мэтр Бардольф замолчал и вместе с двумя другими деканами покинул зал.
Студенты заметно оживились и принялись налегать на вино. Адриан тоже выпил немного и теперь ковырял еду в тарелке. Она маняще пахла, но желудок протестовал против такого насилия над собой – съедено Ландэ было уже не мало... В зале поднялся сильный гул, но он стих, когда заиграла медленная музыка, а под потолком заискрилась сфера Шарля. Начиналась вторая часть вечера – танцы. Парень оживился. Он наблюдал, как артефакт разбрасывает искры. Разноцветные огоньки быстро находили своих счастливых обладателей, падая им на голову, или в тарелки с едой. Тем, у кого оказывались две одинаковые искры, предстояло вместе танцевать. Студенты парами выходили в центр зала. Первый танец был самым волнительным из всех.
Но Адриан прождал еще три, а на четвертый раз, когда сфера заискрилась, направил на нее слабенький поток силы. Луч подхватил два синих огонька. Один из них плавно спикировал Лютику на голову, а другой приземлился Адриану в ладонь. Если кто–то из ребят и заметил его манипуляции, то привлекать внимание к этому не стал. Ландэ сжал искру в руке и направился к Лютику. Тот вовсю крутил головой в поисках своей пары. Но когда его взгляд остановился на Адриане, парень побледнел.
Но Адриан был полон решимости следовать задуманному плану.
– Лютик, – он протянул руку. – Приглашаю тебя на танец.
– Увы, я вынужден отказать, – поспешно ответил Лютик. – У меня болит нога.
– А как же сфера? – Адриан не собирался сдаваться так легко. – Ты хочешь навлечь на себя гнев могущественного артефакта? – то, что направление полета искр можно подправить, а сфера Шарля предназначена лишь для развлечения публики, знали не многие. Точнее всего один человек – племянник мэтра Барольда.
Лютер закусил губу, взглянул на него затравленно, но с места поднялся.
Танец уже начался – пары кружились по залу, и подростки присоединились к ним. Адриан сразу прижал Лютика к себе. Бывший друг напрягся, но никак не отреагировал – молчал и смотрел куда–то за спину Ландэ. Тогда юноша наклонился к Версье и прошептал:
– Я тебе нравлюсь? – Лютик вздрогнул, но ответил сразу. Неуверенно, правда. И голос его дрожал
– Нет!
– Но я же вижу, – Версье замер, даже не пытаясь следовать за Адрианом в танце. На них уже оборачивались студенты.
– Нет! – но взгляд Лютика выдал его. Как и магия… пол под ногами стал подрагивать, из коридора в зал ворвался ветер, всколыхнув пламя свечей. Ландэ быстро выставил щит, но ничего не произошло. Его не отшвырнуло к стенке. А в зале началась суматоха, студенты оглядывались, стараясь понять, что произошло. Кто–то побежал в коридор – звать мэтров.
– Я... не хотел, – испуганно произнес Лютик.
– Так все уже закончилось? – Адриана облегченно вздохнул.
– Не совсем, – едва слышно прошептал Версье. – Я, кажется, разбудил чьи-то кости. Или нет... не понимаю. В коридорах теперь может быть полно скелетов.
– В коридорах? А пойдем, проверим? – заговорщически подмигнул ему Ландэ и потянул за собой к выходу.
– Я боюсь, Адриан, – честно признался Лютик, вцепившись в его руку.
– Но я же рядом, и буду оберегать тебя от всяких ужасных тварей, – успокоил его Ландэ. Сам он не верил, что в коридоре их ждала армия восставших скелетов. Лютик не настолько силен магически, чтобы поднять человеческие кости, к тому же древние. Хотя кладбище тут было – склепы под институтом, где почивали мэтры и лучшие выпускники ВИМИ. Студенты часто травили байки, что под замком разветвленная сеть катакомб уходит вглубь земли. И все спуски туда магическими запечатаны, чтобы уберечь любопытных от таящегося внизу зла. А если проходы открыть, оттуда вырвутся жуткие твари, за века заточения потерявшие свою магия, но обретшие бессмертие. И стоит тварям ступить в мир живых, их охватит непреодолимая жажда убийства. Первыми в неравной битве погибнут маги, потом простые люди... а потом, неспособные вынести порожденное существами зло, умрут животные и растения.
Адриан в такие истории не верил. Но все же, когда очередного поворота перед ними после возникла словно из ниоткуда толпа скелетов, страх сковал его.
– Я же говорил! – выкрикнул Лютик.
Ландэ расширившимися от ужаса глазами наблюдал за этими порождениями зла. Старые прогнившие кости были облеплены обрывками паутины... в руках твари сжимали ржавые мечи, на черепушках были напялены шлемы. Казалось, скелеты злобно ухмыляются, глядя на них пустыми глазницами. И вот–вот ринутся к ним, намереваясь рвать на куски живую плоть.
Но Адриану хватило сил преодолеть возникший ступор.
– Лютик, отойди, – он отодвинул Версье назад в проход. Вытянул руку, концентрируя энергию в ладони. Магическая сила пульсировала, разрастаясь и набирая мощь. И, повинуясь воли Адриана, преобразовывалась в огненный пульсар – самое эффективное средство против нежити. Вот только на его создание требовалось около десяти секунд, а скелеты не собирались просто стоять и ждать своей участи. Ощетинившись мечами, толпа двинулась к ним. Медлить Ландэ больше не мог и кинул недоформированный пульсар в скелетов. Взрыв. Лютер успел выставить щит и в тот же миг в них с Лютиком полетели обломки костей и куски железа. Коридор окутало облако пыли.
– Бежим! – быстро сориентировался в обстановке Лютик, и они как угорелые рванули подальше от места драки. Адриан хорошо знал коридоры замка и скоро привел их к своей комнате. Хвала Триликому, скелеты не успели досюда добраться.
– И совсем не страшно, – отдышавшись, произнес он, закрывая за ними дверь.
– Мне нет, – заявил Лютик.
***
Адриан внимательно рассматривал стоящего перед ним Лютера. Необходимо было как–то начать этот разговор. «Вдох–выдох, успокойся, это важно!» – дал себе мысленного пинка Ланде.
– Лютик, а скажи мне, пожалуйста… – начал было он, но был перебит тихим голосом друга. А друга ли?
– Не называй меня так, – синий глаз сверкнул из–под челки.
– Тебе не нравится? А, по–моему, звучит очень мило, – улыбнулся Адриан, чувствуя отклик на еще одну провокацию. Все–таки не безразличен.
– Я не милый! – взорвался, наконец, Лютер. – Хватит надо мной издеваться! Сколько можно?! Сначала следишь за мной, запрещаешь ребятам приглашать меня на свидания, но сам при этом обжимаешься со всеми девчонками нашего курса! Что, выбрал себе мальчика для битья? Так нравится причинять мне боль?! – Версье уже кричал, и Адриан кожей чувствовал исходящие от него волны магии. Оставалось надеяться только на то, что после прошлого всплеска у Лютика попросту не осталось сил на новый стихийный выброс.
– Тише, Лютер, успокойся, – он прижал к себе парня, нервно дернувшегося от неожиданного прикосновения. – Поверь, я не хочу делать тебе больно и никогда не хотел.
– А что ты тогда делаешь? – Лютер попытался отстраниться, но Адриан держал крепко. Как ни странно в этих теплых объятиях истерика прекратилась, сменившись апатией.
– Ревновал, – просто ответил Ланде. – До меня совсем недавно дошло. Ты перестал со мной общаться, делал вид, что мы незнакомы, и мне захотелось любыми способами привлечь твое внимание.
– Привлек, ничего не скажешь, – пробурчал Лютер. – Знаешь, как это бесило?
– Представляю. Сам нарвался, – Адриан осторожно приподнял голову Лютика за подбородок и посмотрел ему в глаза, – нечего было дурью маяться два года. Я же тебе нравлюсь, правильно? – Ланде засмеялся, когда Лютер, округлив глаза, попытался вырваться из захвата. Предположения подтвердились. И все чувства были очень ярко написаны у парня на лице. – Нравлюсь... – довольно протянул Адриан. – А я–то дурак, гадал. Но ты дурак еще больший.
– Почему это?
– Надо было сразу прийти ко мне. Мы же были лучшими друзьями, что–нибудь бы придумали.
– Ты бы меня возненавидел, – понуро ответил Лютер.
– Откуда такая уверенность? – удивился Адриан. – Может быть, я тоже тебя люблю.
– Что?! – закричал Лютер. – Ты не можешь!
– Это еще почему? – удивился Ланде.
– Ты же… Ты же… Ты никогда не обратил бы на меня внимания! – завопил он еще громче.
– Тем не менее, это так. И тебе придется смириться, Лютик, – широко улыбнувшись, ответил Адриан и поцеловал его.
Вскоре они сидели на полу, задыхаясь как от переполняющих их чувств, так и от нехватки воздуха. Ланде улыбнулся, когда, Лютер, поверив, наконец, полез холодными пальцами ему под рубашку.
– И что это ты делаешь? – лукаво поинтересовался Адриан, глядя на смешно сопящего и прикусившего от усердия губу Лютера.
– Раздеваю тебя, – пропыхтел он.
– Интересно. А что ты собираешься делать?
– Отымею тебя, чтобы отомстить за издевательства, – проворчал Лютер, стаскивая рубашку с его плеч и принимаясь за брючный ремень.
– О, страшно–то как. А у тебя так много опыта?
– Нет, – Лютик покраснел, но занятия своего не оставил. Адриан приподнял бедра, облегчая ему задачу, – Ты первый.
– Значит, я хорошо потрудился, – хихикнул Ланде.
– Подлец ты, Адри, – обиделся Лютер.
– Знаю. Иди сюда, – засмеялся Адриан, – теперь моя очередь тебя раздевать.
– Что ты на меня так смотришь? – поинтересовался Версье, пытаясь поплотнее укутаться в одеяло, правда, ненароком стаскивая его с Адриана.
– Любуюсь, – улыбнулся Ланде.
– Чем тут любоваться? – напыжился Лютер. – Я же не красивый.
– Красивый, только сам этого не понимаешь.
– Ты, правда, так думаешь? – залился краской Лютик.
– Ага, – улыбнулся Адриан, – иди сюда.
Скрип двери ребята услышали и разом обернулись, столкнувшись со смеющимся взглядом карих глаз.
– Мальчики, – проговорил мэтр Бардольф, деловито оглядывая разоренную кровать. Смущенный дальше некуда Лютер с ойканьем спрятался под одеялом, а Адриан лишь подпер подбородок рукой, отвечая преподавателю таким же пристальным взглядом, – я понимаю, что вас переполняют чувства и эмоции, но совесть тоже надо иметь. Быстро оделись, взяли швабры и отправились убирать костную пыль, а то все коридоры этой пакостью теперь запорошены, – из–за спины преподавателя вылетели две метлы и обрушились мальчишкам прямо на головы. Возглас из-под одеяла раздался повторно.
– Дядя, а это не может подождать до утра? – нахально спросил Адриан.
– Я сказал – бегом! – рыкнул мужчина и скрылся за дверью, стараясь, чтобы племянник не заметил, таящейся в бороде улыбки.
– Ну что, Лютик, пошли, – вздохнул Адриан, спихивая швабру на пол.
– Стыдно–то как, – приглушенно раздалось из вороха тряпок.
– Да успокойся, он никому не скажет, – Ланде нежно погладил трясущийся сверток.
– Теперь тебе из–за меня в Рождество придется мести полы… – пробубнил Лютер, так и не решаясь покинуть свое убежище.
– Зато мы будем вместе. И это лучшее Рождество в моей жизни, – Адриан потянулся за свисающей с края стола рубашкой.
– Правда? – Лютер приподнял угол одеяла и с любопытством взглянул на него.
– Правда, – улыбнулся парень и отвесил ему шлепок по попе, из–за тканевой защиты ставший просто громким хлопком, но Лютик все равно ойкнул. – Вылезай.
– Хорошо.
________
* ВИМИ – военный институт магического искусства
** мэтры – деканы трех основных кафедр ВИМИ – практической магии Шести стихий, исследовательской магии Духовного возрождения и теоретической Некромантии
*** сфера Шарля – могущественный артефакт, позволяющий предсказывать будущее. Но требующих больших затрат энергии, поэтому в ВИМИ его используют как «генератор огоньков». Например, с его помощью определяют людей, наиболее подходящих друг другу.
Автор: Лола и Pr_B
Жанр: романс
Размер: мини
Пейринт: м/м
Рейтинг: PG–13
Пролог.
Седьмого декабря в королевстве Серас отмечают Рождество. В этот день всегда происходят чудесные вещи. Много веков назад седьмого декабря родился Триликий – магическая сущность, открывшая людям дорогу к магии. В этот день он нашел себе трех последователей и передал им свои знания о стихиях, о смерти и о бессмертной душе. Те, в свою очередь поклялись хранить знания и использовать их только для добрых дел. Через двадцать лет они основали школу магического искусства, где стали учить наделенных даром людей использовать магию… С того времени прошло не одно столетие. Многое поменялось. Но седьмого декабря, в Рождество, все также случаются чудесные вещи.Глава 1. Три дня до Рождества.
Наступило очередное ничем не примечательное утро, которое предвещало такой же ничем не примечательный день. Вообще все полтора года, что Лютер Версье учился магии в военном институте, не отличались разнообразием. Распорядок дня все это время был неизменным – завтрак, занятия, обед, свободное время, сон. Учеба Лютера не увлекала, на занятиях он скучал, а свободное время (которое отводилось для посещения библиотеки или кружков) мальчик проводил в своей комнате. И тому было простое объяснение – хотя при приеме в ВИМИ*мэтры** и увидели в нем зачатки дара некроманта, на сегодняшний день он оставался слабейшим из студентов. Единственным его достижением за время обучение было создание армии анатомически достоверных куриных скелетов. Это произошло год назад. Тогда магия Лютера скрепила кости и заставила их двигаться. Скелеты, подражая живым сородичам, размахивали крыльями и бегали по праздничным столам, прытко уворачиваясь от рук студентов. К сожалению для Лютера и к вящему веселью других подростков это случилось на прошлое Рождество как раз в разгар праздничного ужина. У Версье произошел спонтанный выброс магической силы, когда он танцевал с Адрианом Ланде. «Наверное, – думал тогда Лютер, – Триликий специально надо мной издевается. Я ведь теперь стану посмешищем». Но даже это так не нервировало его, как две другие вещи – Адриан, с дебильной ухмылкой наблюдавший за восстанием куриц, и мэтры, с особым пристрастием допрашивавшие Лютера о причинах выброса магии. Но как те не пытались выудить у мальчика эту тайну, он не признался. Такой позор он бы не пережил! А так… были только догадки, и то, неверные. То, что его тянет к Адриану, предположить не додумался никто.Но к чему вспоминать былое? «Такого больше не повторится», – твердо пообещал себе парень. Но очередной рождественский ужин – который должен был состояться через три дня, он все равно ждал с опаской. И не терял надежды изыскать возможность от него отвертеться. Или найти к тому времени пару – тогда весь вечер он бы танцевал только с ней. Но надо сказать, поиски с каждым разом становились все труднее. Он уже год бегал по свиданиям, но они ни к чему не приводили. Таких людей, которых бы интересовал сам Лютер, а не его внешность, подросток пока не знал. Подлый Адриан придумал ему прозвище – Недотрога Лютик. Не посмотрел даже на то, что они росли вместе! И еще прилюдно издевался над ним каждый раз, когда Лютер пытался отделаться от очередного парня. А в последнее время и вовсе – Адриан не ограничивался высмеиванием Лютера, доставалось и тем, с кем подросток встречался. От этого число студентов, готовых повторить опыт предшественников, значительно сократилось.
Так, в раздумьях о рождественском ужине, Версье не заметил, как прошли занятия. Когда он складывал книги в сумку, к нему подошел его одноклассник – Невус Синтре, и быстро, чтобы никто не видел, впихнул в руку вчетверо сложенный лист бумаги.
– Невус? – спросил его Лютер. – Что это?
– Тшш, – прошептал тот и тихо добавил. – Прочитай, я буду ждать.
– Хорошо, – удивленно ответил подросток и принялся разворачивать листок, но Невус сжал его руку. – Не сейчас!
– Невус, ты издеваешься? – спросил Версье, взглянув на него недовольно.
– Нет, совсем нет! Пожалуйста! – попросил некромант.
– Ну хорошо, – согласился Лютер и засунул листок в сумку, ничем не выказав своего любопытства. Подросток быстро сложил письменные принадлежности, закинул сумку на плечо и вышел в коридор. Там как всегда толпились студенты, и не было возможности без свидетелей прочитать записку. Тогда Лютер зашагал к своей комнате, где мог наконец остаться в одиночестве. Он бросил сумку на кровать и проворно вытащил оттуда листок.
«Лютер! Нам необходимо поговорить. После захода приходи на смотровую Липовой башни».
Н.С.
«Опять загадки», – разочарованно вздохнул Лютер, но внутри зародилось любопытство. Невус был его ровесником и сильным некромантом. Они учились в одном классе, но близко не общались. И что тогда толкнуло Невуса назначить ему тайную встречу? «А вдруг это свидание? – сразу предположил Лютер. – Было бы так кстати. Да и сам Невус вроде нормальный. А если еще он хорошо целуется? Но с чем Триликий не шутит, не буду загадывать», – осадил себя Версье.
Стоит ли добавлять, что захода солнца Лютер ждал с нетерпением?
***
Лютер из окна своей комнаты наблюдал, как Светило быстро опускалось за море, а предзакатное красно–оранжевое марево стало бледнеть. На небо тем временем наползали фиолетово–серые тучи. Он немного подождал – для верности – и покинул комнату.
Липовая башня находилось в противоположном – Восточном крыле, и до цели предстояло пройти немалый путь. Спуститься на несколько этажей вниз, пересечь учебные залы и просторный холл, а потом добраться по многочисленным коридорам до самой башни. Он подозревал, что комната Невуса тоже находилась в Восточном крыле, и внутри поднялось раздражение – неужели нельзя было выбрать для встречи место, удобное им обоим?
В башню он пришел не в лучшем расположении духа – пустые полутемные коридоры пугали его, а светлые залы заставляли нервничать – не приведи Триликий, натолкнулся бы на преподавателя. «Мои труды должны быть вознаграждены!» – думал Лютер, поднимаясь на смотровую площадку. Там его уже ждал автор записки. Невус стоял к нему спиной, облокотившись на парапет. Лютер оглянулся по сторонам. Сквозь дымку сумерек вдалеке еще просматривались горы, устремившие в небо свои острые вершины. Предгорья были застланы белым ковром, а небольшие островки леса, потерявшие свое зеленое великолепие, надежно укутывал снег. Красота природы на мгновение очаровала его! Но он пришел сюда с другой целью.
– Невус, – обратился парень к Синтре.
– Лютер! – радостно воскликнул тот, оборачиваясь. – Ты пришел!
– Меня привело любопытство, Невус, – поправил его Версье. – Так что ты хотел обсудить?
– Я хотел предложить тебе пойти со мной на Рождественский ужин, – изрек некромант, а Лютер улыбнулся – его догадки оказались верными.
– Только лишь пойти на ужин? – уточнил он.
– Не только, – согласился Невус. – Ты прав. Лютер, ты мне очень нравишься, и я бы хотел быть твоим парнем.
– Что ж, – выдержал Лютер паузу. – Я согласен! – заявил он, а в голове билось: «Надо присмотреться к Невусу получше, вдруг он сможет увлечь? И хорошо бы проверить, как он целуется!»
– А почему ты выбрал Липовую башню? Мог бы сказать про ужин в классе, – уточнил Версье, подходя ближе к Невусу.
– Понимаешь, я не хотел огласки раньше времени, чтобы не получилось как с другими.
– В смысле? – Версье пристально посмотрел на некроманта.
– Ну... – замялся тот, отводя взгляд. – Если бы ты меня отшил, то Адриан, а потом и все остальные стали бы надо мной потешаться. Это не очень приятно, знаешь ли.
После таких слов Лютеру сразу захотелось послать Невуса, но он вспомнил про ужин. «Ладно, верные решения не любят поспешность», – одернул он себя. А вслух сказал:
– Знаю, Невус. Но я бы тебя не отшил.
– Я рад, – ответил тот и, придвинувшись ближе к Лютеру, положил руку тому на талию. – Ты мне уже давно нравишься, Лютер.
– Правда? – прошептал Версье и, облизав верхнюю губу, посмотрел Невуса в глаза.
– Очень, – в том ему ответил собеседник, правильно поняв намек…
Их поцелуй прервал насмешливый и до боли знакомый голос.
– Лютик, вот ты где! О, Невус, неожиданная встреча, надо признать!
– Адриан, а ты что здесь забыл? – недружелюбно ответил Версье.
– Я хотел с тобой поговорить, – с ухмылкой ответил маг. – Но вижу, ты сейчас занят. Развлекаешь нового парня?
Невус тут же отодвинулся от Лютера, что вызвало у Версье очередной порыв послать ухажера. «Подумаешь, отодвинулся», – вновь одернул себя Лютер. Но тут услышал невнятный лепет Невуса:
– Адриан, пожалуйста, прости меня. Я собирался завтра к тебе подойти, мне очень нравится Лютер, но если ты против… – некромант многозначительно замолчал. А Версье в шоке уставился на него.
– Что это значит? – недоуменно произнес он. Услышанное казалось настолько абсурдным, что не укладывалось в его голове. Зачем Невус собирался подойти к Адриану? А ведь он недавно сказал, что не хотел огласки их отношений раньше времени… Бред! Он же не об этом собирался с Адрианом разговаривать?
Но некромант не торопился отвечать Лютеру. Он смотрел на Адриана, ожидая его решения.
– Теперь против, – издевательски хмыкнул маг. – Надо было раньше думать. Еще раз узнаю про ваши встречи, пеняй на себя.
– Их больше не будет! – поспешно заверил Невус.
– Невус! – праведный гнев завладел Лютером. Слова Ланде только подтверждали его догадку. Получается, чтобы предложить ему встречаться, Невус должен был спросить разрешения у Адриана? Как такое возможно? А если и другие... делали то же самое? Триликий, ты не можешь так со мной поступить! Но тогда становилось понятно, откуда Адриан всегда был в курсе его личной жизни. И у Ландэ потом еще хватало наглости высмеивать его неудавшиеся отношения. Гнев сменило бешенство. Он зло посмотрел на мага, еле сдерживаясь, чтобы не броситься на него с кулаками. – Адриан, какой же ты на...
– Лютер, – прервал его речь Невус, – прости, пожалуйста, но я не могу с тобой встречаться, – парень отреагировал на такое заявление довольно резко:
– Да плевать! Адриан, ты подлая сволочь! – его гнев вновь обрушился на Ланде. – Ты все знал! Извини, что не подошел к тебе? – передразнил он. – Невус должен был спросить разрешения, да?
– Невус, потом поговорим! – Адриан кивком указал на лестницу.
И некромант, ничего больше не сказав, только печально взглянув на Лютера, поспешно направился к спуску со смотровой.
Лютер выдохнул. Но успокоиться не получалось.
– Ничтожество! – слова сами рвались с языка, он уже не мог себя контролировать. О том, что потом может о сказанном пожалеть, подросток не задумывался... – И как у тебя совести хватило! Зачем ты это делал? Специально? Нашел объект для насмешек? – на душе у него было гадко. Ведь он насмешки эти терпел, потому что Адриана любил. Думал, возможно, потом станет сильным, и маг обратит на него внимание... Возможно, Адриану не все равно, что он встречается с другими!
– Ничтожество, значит? – Адриан шагнул к Лютеру, тот сразу отодвинулся назад, упираясь спиной в перила.
– Да, – неуверенно произнес он. Ланде опять смотрел на него как тогда на Рождественском ужине. – Зачем ты надо мной издеваешься? – Лютер отвел взгляд, когда Адриан подошел к нему вплотную.
– У всего есть причина, Лютик, – жаркий шепот обжег ухо, а по спине пробежала приятная дрожь, под ложечкой сладко заныло.
– И какая она у тебя? – спросил Лютер, зачарованный голосом мага. Он позволил его рукам пробраться под рубаху. Прикосновения приятно холодили кожу. Лютер невольно выгнулся, прижимаясь к Адриану. Его тянуло к Ландэ...
– Не скажу! – заупрямился Адриан и наклонился к Лютеру совсем близко. Их губы соприкоснулись, и Ланде углубил поцелуй. Его язык прошелся по небу, мягко прикоснулся к языку Лютера, маня поддаться страстному порыву. Но Версье замер, не отвечая. «Зачем он это делает? – возникла мысль. – Чтобы потом поиздеваться!» – тут же нашелся ответ.
Лютер попытался оттолкнуть Адриана, но тот только сильнее сжал руки.
– Отпусти! – потребовал он. Лютера затрясло, внутри него пробудилась магия, она поднялась неконтролируемой волной из глубины души, а теперь металась и искала выход...
– Ты чего, Лютик? – только и успел удивиться Ландэ, как в него стремительно ударил поток энергии. Подростка отшвырнуло к противоположной стене. Он сильно приложился головой и упал на пол без сознания.
Версье, увидев, что натворил, кинулся к лестнице, а когда спустился вниз, стал кричать:
– Врача! Позовите скорее врача!..
Глава 2. Два дня до Рождества.
Дождь барабанил в закрытые ставни, а пламени свечей не хватало, чтобы осветить большое помещение лазарета. Но так было даже лучше, в полумраке хорошо думалось. Адриан постарался устроиться поудобнее, не вышло: ушибленная голова заболела еще сильнее. И надо же было ему не сдержаться и получить от Лютера волной чистой силы? И ведь с виду чахлик такой, на занятиях даже простенького осветительного пульсара создать не может, а тут вот как получилось. Адриан вспомнил, как впервые встретил Лютера – тогда они были еще совсем детьми, которых родители привели в храм Триликого на мессу. Он сразу заметил бледного худенького мальчика, крепко держащего мать за руку и не решавшегося отойти от нее хотя бы на шаг.
Адриан не видел этого мальчика раньше, на мессу вообще редко приводили детей, поэтому этот парнишка сразу привлек его внимание. Улучив минуту, когда мать мальчика отойдет поговорить со знакомыми дамами, Адриан тут же подбежал к нему. Сначала Лютер пугался и не хотел отвечать на его вопросы, но вскоре расслабился. В следующий раз они вместе сбежали из храма и провели два замечательных часа, пока их не хватились родители, весело болтая на берегу реки. Вскоре выяснилось, что Лютер Огаст Версье (таково было его полное имя, которого, признаться, мальчик очень стеснялся) – сын старого знакомого отца Адриана. Род Версье потерял свое состояние еще в прошлом столетии, но при этом он оставался одним из самых уважаемых и древних. Несмотря на отсутствия у одного из них денег и положения в обществе, ребята смогли стать лучшими друзьями. Они вместе посещали храмовую школу, и так же вместе ее бессовестно погуливали. Лютер стал частым гостем в поместье Ланде, он проводил у них лето, приезжал на Рождество, а когда случилось несчастье – отец Лютера погиб, упав с лошади, семья Адриана оказала им огромную поддержку и даже оплатила обучение в ВИМИ, когда мальчику исполнилось шестнадцать лет.
Вот в институте Лютер начал сильно меняться. Хоть он и смог успешно сдать вступительные экзамены, но все же его способности оказались крайне малы, в отличие от делающего большие успехи Адриана, поэтому юношу отправили на кафедру теоретической некромантии. Но даже там он умудрился оказаться в числе последних. Нет, с теорией Лютик справлялся просто блестяще, но когда дело доходило до практики, начинались проблемы. Друг из милого робкого мальчика превратился в дерганого подростка, в штыки воспринимающего любую реплику в свой адрес.
Они практически перестали общаться, и порой Адриану казалось, что Лютер теперь его не выносит. Он лишний раз смог убедиться в этом, когда на первом году обучения состоялся Рождественский ужин, где одним из развлечений были танцы. Весьма непростые - партнеров выбирали с помощью сферы Шарля***. Вот тогда у Лютера случился спонтанный выброс магии. А все потому, что Адриан имел неосторожность во время вальса прижать его к себе чуть сильнее, чем требовалось. После этого случая Лютер вообще начал избегать бывшего друга.
Поначалу младший Ланде злился, пытался следить за Лютером самостоятельно, но вскоре перешел на новый уровень: пользуясь тем, что является авторитетом в институте, благодаря своим немалым успехам на занятиях и крутому нраву, он установил ряд правил. Спустя два месяца после злополучного Рождественского ужина никто из учеников не имел права встречаться с Лютером, предварительно не спросив разрешения у Адриана. Ученики знали, что Ланде страшен в гневе и безоговорочно приняли новые правила. Так Адриан получил возможность следить за Лютером, не прилагая к этому особых усилий.
Прошло полгода, и Адриана начали безумно раздражать все хахали Версье. Ланде просто с души воротило, когда очередной сопляк приходил к нему с просьбой разрешить ему охмурить «милашку Лютера». В итоге все незадачливые ухажеры подвергались жестоким насмешкам перед всей аудиторией.
А сегодня один из одноклассников Лютика сдал их с Невусом. Тот хвастался друзьям, что встречается с Лютером на смотровой Липовой башни. И Ланде как магнитом потянуло туда. Но он не готов был увидеть бывшего друга, целующегося с этим неудачником Синтре. Адриана словно током ударило. Захотелось первым делом размазать этого ловеласа по стенке, но Ланде сдержался и, подождав, когда он свалит, направился к Лютеру.
Адриан хотел всего лишь с ним поговорить, выяснить, что с ним случилось, но неожиданно для себя в ответ на оскорбления Лютера поцеловал его. Казалось бы, простой поцелуй, ничего особенного, но Ланде ощутил в этот момент такой неописуемый восторг, от которого хотелось кричать, а потом сжать придурка Версье в объятиях и никуда больше не отпускать. Правда это последнее, что он запомнил, дальше был жгучий удар и темнота.
***
Пока Адриан лежал в лазарете, Лютер не находил себе места. Почему Триликий был так несправедлив к нему? Эти дебильные выбросы силы! И если год назад на Рождественском ужине это было даже забавно, с точки зрения остальных студентов, конечно. То сейчас – последствия были ужасные! Мэтры сказали – он должен радоваться, что Адриан отделался сотрясением мозга. А ведь Лютер вполне мог его убить.
Хотя Адриану так и надо! Теперь не будет над ним издеваться. Лютер должен был чувствовать удовлетворение от того, что сумел постоять за себя. Но внутри была только тоска, ему хотелось верить, что он не был Адриану безразличен. Зачем тогда маг, прогнав Невуса, стал к нему приставать? Чтобы потом позлорадствовать или все же, Лютер ему нравился? Ответа на этот вопрос у некроманта не нашлось. Он решил, что теперь будет избегать Адриана и любых конфликтов с ним. Пусть насмехается, издевается, в конце концов... Они не будет на это реагировать. Осталось доучиться три года, и он уедет на службу в один из приграничных гарнизонов Сераса. И они больше не будут видеться. Возможно, это поможет забыть Адриана, его прикосновения... о которых Лютер мечтал лет с пятнадцать. Сейчас ему исполнилось семнадцать, и чувства к Адриану только окрепли. И все сильнее терзали его.
Тогда, когда Адриан обжимался на перемене с девчонками... Или на спор кого–то целовал. Хотелось и его, и его поклонника придушить, или превратить их в лягушек, и потом долго над ними издеваться, медленно отрывая лапы... Но ему оставалось только наблюдать. Что–то изменить никогда не хватало смелости. Он боялся подойти к Адриану, боялся, что тот его отошьет, да еще и прилюдно пройдется по больному – высмеет его чувства. А может быть стоило? Он с самого начала себя вел неправильно!
С детства, когда он понял, что мысли об Адриане его возбуждают, не надо было отдаляться, и прекращать общение... Вот что из этого получилось! В груди каждый раз появлялась боль, когда он смотрел на Адриана, а тот смеялся вместе со своими друзьями, не замечая его. Лютер ведь все перепробовал – не разговаривать, не видеться по нескольку дней, встречаться с другими, но боль не проходила. Она могла на какое–то время затаиться, даруя ложное ощущение свободы... Тогда Лютер благодарил Триликого за избавление, но... стоило натолкнуться на Лютера в коридоре, и все повторялось. Он постоянно думал о Ланде. Не мог выкинуть из головы его глаза, его голос, а по вечерам, лежа в кровати, представлял как Адриан целует его. Чтобы наутро снова проснуться с этой щемящей болью. У него словно хотели вырвать сердце, а он сопротивлялся из последних сил, как выброшенная на берег рыба пытался прыжками добраться до воды. Казалось еще немного осталось и... море отступало, оставляя большой участок мокрого песка. Так Триликий издевался над ним уже года два.
Может, надо было с самого сначала вести себя по–другому? Открыть свои чувства? Какая разница, сейчас он все равно терпит насмешки от Адриана! Нет, пора признать – с детства он завидовал Ланде. У того было все – любящие родители, сила, богатство! Самого Лютера Триликий ничем из этого не наградил... так еще и наказал за зависть – заставил любить Андриана!
Лютеру стало себя жалко. Он хотел быть как Адриан – сильным магом, любимым сыном и королем ВИМИ. Он даже иногда представлял себя таким. Тогда бы и Ланде обратил на него внимание! А сейчас... хотел Адриан хотел только с ним поразвлечься... неужели мало на него других студентов вешаются? Выбрал бы себе кого-нибудь. А то демонстративно отвергал всех поклонников!
Такие мысли уже два дня не давали Лютеру покоя. Он не знал, что делать. Точнее знал – доучиться и уехать на границу. Но ему хотелось, чтобы все было по–другому. Именно сейчас!
Ведь говорят, что под Рождество случаются чудеса! Он попросил о чуде Триликого и стал собираться на ужин. Версье надел свою самую лучшую рубаху и подошел к зеркалу. Хотя когда взглянул на себя, стал сомневаться в том, что чудо может произойти именно с ним ... Кому он такой нужен? Щеки совсем впали, под глазами залегли темные круги. Скоро он превратится в живой скелет. От «любования собой» его оторвал звук гонга. Переливчатый звон извещал о том, что скоро начнется празднество и приглашал всех занять места за Рождественским столом.
Глава 3. Рождество
Адриан с наслаждением потянулся, голова уже практически не болела, а лекарь еще вчера обещал, что днем отпустит его к себе в комнату, чтобы парень смог подготовиться к балу. За эти два дня, что Ланде провалялся в лазарете, он многое успел обдумать и взвесить все «За» и «Против». Выходило, что Лютер либо ненавидит его очень сильно, либо наоборот пытается скрыть влюбленность. Для ненависти не хватало эмоций, Адриан помнил, как в храмовой школе Лютик сцепился с одним мальчишкой, посмевшим на протяжении долгого времени, пока Ланде нет рядом, дразнить Версье из-за бедности его семьи. В тот момент Адриан видел, что Лютер готов был убить языкастого мальца. Такой взгляд не подделаешь: в нем ярко читалась жажда крови. И если бы Адриан вместе с двумя одноклассниками не подоспели вовремя, то Лютер точно бы раскроил тому придурку голову об угол парты. Сейчас же этого странного блеска в глазах не было, но появилось какое-то затравленное выражение. Адриан сначала думал, что это из-за стресса, вызванного смертью графа Версье, но позже убедился, это оно появляется только тогда, когда он приближался или пытался заговорить с Лютером. Ланде злился, наблюдая, как Лютик весело общается с однокурсниками, как заливисто смеется, запрокидывая голову и обнажая при этом тонкую белую шею… Если мыслить логично, то выходило, что бывший друг попросту влюбился в Адриана и пытается таким образом скрыть свои чувства. Ланде с трудом мог поверить, что лучший друг, который был рядом долгие годы, из-за такой ерунды решил забыть все и отдалиться. И смех, и грех, в самом деле. Адриан не весело усмехнулся. Хотелось разбить что-нибудь тяжелое, желательно об голову Невуса или кого–то из предыдущих воздыхателей Лютика. И как он мог быть таким слепым. Еще гадал: что же такого произошло? А все просто оказалось. К тому же, Адриан поймал себя на мысли, что и сам долгое время невольно любовался Лютером: за последний год тот сильно вырос и возмужал. Иссиня–черные волосы, подстриженные в ровное каре, приятно контрастировали с аристократически–бледной кожей, а синие глаза, порой приковывали взгляд и не отпускали, словно два мистических омута, да еще и эта родинка на правой щеке... Ланде потряс многострадальной головой, пытаясь успокоиться, а то от таких мыслей кровь прилила не совсем туда, где требовалась в данную минуту. Печально вздохнув, Адриан вылез из постели и поплелся в уборную: нужно было поскорее разобраться с возникшей проблемой и идти в свою комнату. До праздника оставалось не так уж много времени. К тому же он хотел успеть придумать, как спровоцировать Лютера, чтобы подтвердить свои догадки.
***
Адриан осмотрел праздничный зал в поисках Версье и разочарованно вздохнул - парня нигде не было. Но потом его внимание привлекла притаившаяся в полутемном углу одинокая фигура. Лютик – это был он, сидел в самом конце праздничного стола. Их взгляды встретились, и Версье отвернулся. Но Адриан не стал теребить его раньше времени. Он сел к одноклассникам, делая вид, что Лютик его не интересует.
Гонг прозвенел последний – третий раз, и студенты прекратили разговоры. Прошло несколько секунд, и в зале появились мэтры – хранители знания Триликого. Они расположились за центральным столом, два других стола, образующих вместе с центральным букву «П», занимали студенты. Неожиданно погас свет – кто–то из сидящих рядом ойкнул, кто–то нервно вздохнул. Но по–настоящему испугаться ребята не успели – за секунды в зале зажгись сотни маленьких огней. Свет расставленных на столах свечей погрузил помещение в загадочный полумрак. На стенах заплясали причудливые тени, а лица одноклассников больше не казались Адриану знакомыми. Их очертания исказились в этом неровном свете. Ландэ в очередной раз посмотрел на Лютика. И долго не мог оторваться, жадно вглядываясь в черты его лица. Версье изменился, Адиану казалось, что никого привлекательнее Лютера он раньше не видел. Безумно захотелось ощущать тот дикий восторг, который он испытал, целуя его... Но от мечтаний Адриана отвлек звон. Слуга не слишком вежливо поставил перед ним тарелку с едой. Очарование момента была разрушено. Ландэ приступил к трапезе, попутно перебрасываясь с одноклассниками ничего не значащими фразами.
Спустя час, когда блюда сменили в четвертый раз, со своего места поднялся мэтр Бардольф – декан кафедры, на которой и учился Ланде, и всеми любимый преподаватель – практик магии Шести стихий. Студенты тут же замолчали. По традиции каждое Рождество один из мэтров произносил речь во имя Триликого.
В этот раз честь выпала мэтру Бардольфу. Он набрал в легкие побольше воздуха и зычно произнес:
– Сегодня, в этот зимний день, родился Триликий. Он даровал нам сокровенное Знание, основал наш институт. Славьте и почитаете Его! Он пришел в этот мир ради нас, Он терпел ради нас страдания, Он умирал ради нас. Сохраним же и не опозорим Его наследие. Триликий, твое Знание никогда не будет забыты! Мы славим и почитаем Тебя!
– Мы славим и почитаем Тебя! – вторил ему нестройных хор голосов. Декан внимательно оглядел зал, улыбнулся по–доброму и продолжил:
– Дорогие воспитанники, творите магию во благо! Во зло можно совершать поступки, но никогда не используйте дар с нечистыми помыслами: потворствуя корысти, теша эгоизм и самолюбие. Используйте его разумно и для добрых дел! Триликий, твое Знание никогда не будут нести зло! Мы славим и почитаем Тебя!
– Мы славим и почитаем Тебя! – громко повторили студенты слова преподавателя.
– Теперь, дорогие наши воспитанники, позвольте нам, старикам, оставить вас. Наслаждайтесь праздником и помните – в Рождество часто случаются чудеса! – мэтр Бардольф замолчал и вместе с двумя другими деканами покинул зал.
Студенты заметно оживились и принялись налегать на вино. Адриан тоже выпил немного и теперь ковырял еду в тарелке. Она маняще пахла, но желудок протестовал против такого насилия над собой – съедено Ландэ было уже не мало... В зале поднялся сильный гул, но он стих, когда заиграла медленная музыка, а под потолком заискрилась сфера Шарля. Начиналась вторая часть вечера – танцы. Парень оживился. Он наблюдал, как артефакт разбрасывает искры. Разноцветные огоньки быстро находили своих счастливых обладателей, падая им на голову, или в тарелки с едой. Тем, у кого оказывались две одинаковые искры, предстояло вместе танцевать. Студенты парами выходили в центр зала. Первый танец был самым волнительным из всех.
Но Адриан прождал еще три, а на четвертый раз, когда сфера заискрилась, направил на нее слабенький поток силы. Луч подхватил два синих огонька. Один из них плавно спикировал Лютику на голову, а другой приземлился Адриану в ладонь. Если кто–то из ребят и заметил его манипуляции, то привлекать внимание к этому не стал. Ландэ сжал искру в руке и направился к Лютику. Тот вовсю крутил головой в поисках своей пары. Но когда его взгляд остановился на Адриане, парень побледнел.
Но Адриан был полон решимости следовать задуманному плану.
– Лютик, – он протянул руку. – Приглашаю тебя на танец.
– Увы, я вынужден отказать, – поспешно ответил Лютик. – У меня болит нога.
– А как же сфера? – Адриан не собирался сдаваться так легко. – Ты хочешь навлечь на себя гнев могущественного артефакта? – то, что направление полета искр можно подправить, а сфера Шарля предназначена лишь для развлечения публики, знали не многие. Точнее всего один человек – племянник мэтра Барольда.
Лютер закусил губу, взглянул на него затравленно, но с места поднялся.
Танец уже начался – пары кружились по залу, и подростки присоединились к ним. Адриан сразу прижал Лютика к себе. Бывший друг напрягся, но никак не отреагировал – молчал и смотрел куда–то за спину Ландэ. Тогда юноша наклонился к Версье и прошептал:
– Я тебе нравлюсь? – Лютик вздрогнул, но ответил сразу. Неуверенно, правда. И голос его дрожал
– Нет!
– Но я же вижу, – Версье замер, даже не пытаясь следовать за Адрианом в танце. На них уже оборачивались студенты.
– Нет! – но взгляд Лютика выдал его. Как и магия… пол под ногами стал подрагивать, из коридора в зал ворвался ветер, всколыхнув пламя свечей. Ландэ быстро выставил щит, но ничего не произошло. Его не отшвырнуло к стенке. А в зале началась суматоха, студенты оглядывались, стараясь понять, что произошло. Кто–то побежал в коридор – звать мэтров.
– Я... не хотел, – испуганно произнес Лютик.
– Так все уже закончилось? – Адриана облегченно вздохнул.
– Не совсем, – едва слышно прошептал Версье. – Я, кажется, разбудил чьи-то кости. Или нет... не понимаю. В коридорах теперь может быть полно скелетов.
– В коридорах? А пойдем, проверим? – заговорщически подмигнул ему Ландэ и потянул за собой к выходу.
– Я боюсь, Адриан, – честно признался Лютик, вцепившись в его руку.
– Но я же рядом, и буду оберегать тебя от всяких ужасных тварей, – успокоил его Ландэ. Сам он не верил, что в коридоре их ждала армия восставших скелетов. Лютик не настолько силен магически, чтобы поднять человеческие кости, к тому же древние. Хотя кладбище тут было – склепы под институтом, где почивали мэтры и лучшие выпускники ВИМИ. Студенты часто травили байки, что под замком разветвленная сеть катакомб уходит вглубь земли. И все спуски туда магическими запечатаны, чтобы уберечь любопытных от таящегося внизу зла. А если проходы открыть, оттуда вырвутся жуткие твари, за века заточения потерявшие свою магия, но обретшие бессмертие. И стоит тварям ступить в мир живых, их охватит непреодолимая жажда убийства. Первыми в неравной битве погибнут маги, потом простые люди... а потом, неспособные вынести порожденное существами зло, умрут животные и растения.
Адриан в такие истории не верил. Но все же, когда очередного поворота перед ними после возникла словно из ниоткуда толпа скелетов, страх сковал его.
– Я же говорил! – выкрикнул Лютик.
Ландэ расширившимися от ужаса глазами наблюдал за этими порождениями зла. Старые прогнившие кости были облеплены обрывками паутины... в руках твари сжимали ржавые мечи, на черепушках были напялены шлемы. Казалось, скелеты злобно ухмыляются, глядя на них пустыми глазницами. И вот–вот ринутся к ним, намереваясь рвать на куски живую плоть.
Но Адриану хватило сил преодолеть возникший ступор.
– Лютик, отойди, – он отодвинул Версье назад в проход. Вытянул руку, концентрируя энергию в ладони. Магическая сила пульсировала, разрастаясь и набирая мощь. И, повинуясь воли Адриана, преобразовывалась в огненный пульсар – самое эффективное средство против нежити. Вот только на его создание требовалось около десяти секунд, а скелеты не собирались просто стоять и ждать своей участи. Ощетинившись мечами, толпа двинулась к ним. Медлить Ландэ больше не мог и кинул недоформированный пульсар в скелетов. Взрыв. Лютер успел выставить щит и в тот же миг в них с Лютиком полетели обломки костей и куски железа. Коридор окутало облако пыли.
– Бежим! – быстро сориентировался в обстановке Лютик, и они как угорелые рванули подальше от места драки. Адриан хорошо знал коридоры замка и скоро привел их к своей комнате. Хвала Триликому, скелеты не успели досюда добраться.
– И совсем не страшно, – отдышавшись, произнес он, закрывая за ними дверь.
– Мне нет, – заявил Лютик.
***
Адриан внимательно рассматривал стоящего перед ним Лютера. Необходимо было как–то начать этот разговор. «Вдох–выдох, успокойся, это важно!» – дал себе мысленного пинка Ланде.
– Лютик, а скажи мне, пожалуйста… – начал было он, но был перебит тихим голосом друга. А друга ли?
– Не называй меня так, – синий глаз сверкнул из–под челки.
– Тебе не нравится? А, по–моему, звучит очень мило, – улыбнулся Адриан, чувствуя отклик на еще одну провокацию. Все–таки не безразличен.
– Я не милый! – взорвался, наконец, Лютер. – Хватит надо мной издеваться! Сколько можно?! Сначала следишь за мной, запрещаешь ребятам приглашать меня на свидания, но сам при этом обжимаешься со всеми девчонками нашего курса! Что, выбрал себе мальчика для битья? Так нравится причинять мне боль?! – Версье уже кричал, и Адриан кожей чувствовал исходящие от него волны магии. Оставалось надеяться только на то, что после прошлого всплеска у Лютика попросту не осталось сил на новый стихийный выброс.
– Тише, Лютер, успокойся, – он прижал к себе парня, нервно дернувшегося от неожиданного прикосновения. – Поверь, я не хочу делать тебе больно и никогда не хотел.
– А что ты тогда делаешь? – Лютер попытался отстраниться, но Адриан держал крепко. Как ни странно в этих теплых объятиях истерика прекратилась, сменившись апатией.
– Ревновал, – просто ответил Ланде. – До меня совсем недавно дошло. Ты перестал со мной общаться, делал вид, что мы незнакомы, и мне захотелось любыми способами привлечь твое внимание.
– Привлек, ничего не скажешь, – пробурчал Лютер. – Знаешь, как это бесило?
– Представляю. Сам нарвался, – Адриан осторожно приподнял голову Лютика за подбородок и посмотрел ему в глаза, – нечего было дурью маяться два года. Я же тебе нравлюсь, правильно? – Ланде засмеялся, когда Лютер, округлив глаза, попытался вырваться из захвата. Предположения подтвердились. И все чувства были очень ярко написаны у парня на лице. – Нравлюсь... – довольно протянул Адриан. – А я–то дурак, гадал. Но ты дурак еще больший.
– Почему это?
– Надо было сразу прийти ко мне. Мы же были лучшими друзьями, что–нибудь бы придумали.
– Ты бы меня возненавидел, – понуро ответил Лютер.
– Откуда такая уверенность? – удивился Адриан. – Может быть, я тоже тебя люблю.
– Что?! – закричал Лютер. – Ты не можешь!
– Это еще почему? – удивился Ланде.
– Ты же… Ты же… Ты никогда не обратил бы на меня внимания! – завопил он еще громче.
– Тем не менее, это так. И тебе придется смириться, Лютик, – широко улыбнувшись, ответил Адриан и поцеловал его.
Вскоре они сидели на полу, задыхаясь как от переполняющих их чувств, так и от нехватки воздуха. Ланде улыбнулся, когда, Лютер, поверив, наконец, полез холодными пальцами ему под рубашку.
– И что это ты делаешь? – лукаво поинтересовался Адриан, глядя на смешно сопящего и прикусившего от усердия губу Лютера.
– Раздеваю тебя, – пропыхтел он.
– Интересно. А что ты собираешься делать?
– Отымею тебя, чтобы отомстить за издевательства, – проворчал Лютер, стаскивая рубашку с его плеч и принимаясь за брючный ремень.
– О, страшно–то как. А у тебя так много опыта?
– Нет, – Лютик покраснел, но занятия своего не оставил. Адриан приподнял бедра, облегчая ему задачу, – Ты первый.
– Значит, я хорошо потрудился, – хихикнул Ланде.
– Подлец ты, Адри, – обиделся Лютер.
– Знаю. Иди сюда, – засмеялся Адриан, – теперь моя очередь тебя раздевать.
Эпилог.
Сердце все никак не хотело успокаиваться, стучалось в ребра как сумасшедшее. Адриан взглянул на раскрасневшегося Лютера из–под ресниц и в который раз почувствовал, что кровь закипает от одного вида этой бледной кожи, на которой уже начали проступать следы активного времяпровождения. Словно и не было этих сумасшедших пятнадцати минут. В ушах до сих пор звучали страстные вздохи Лютера, а волосы все еще хранили движения его пальцев. – Что ты на меня так смотришь? – поинтересовался Версье, пытаясь поплотнее укутаться в одеяло, правда, ненароком стаскивая его с Адриана.
– Любуюсь, – улыбнулся Ланде.
– Чем тут любоваться? – напыжился Лютер. – Я же не красивый.
– Красивый, только сам этого не понимаешь.
– Ты, правда, так думаешь? – залился краской Лютик.
– Ага, – улыбнулся Адриан, – иди сюда.
Скрип двери ребята услышали и разом обернулись, столкнувшись со смеющимся взглядом карих глаз.
– Мальчики, – проговорил мэтр Бардольф, деловито оглядывая разоренную кровать. Смущенный дальше некуда Лютер с ойканьем спрятался под одеялом, а Адриан лишь подпер подбородок рукой, отвечая преподавателю таким же пристальным взглядом, – я понимаю, что вас переполняют чувства и эмоции, но совесть тоже надо иметь. Быстро оделись, взяли швабры и отправились убирать костную пыль, а то все коридоры этой пакостью теперь запорошены, – из–за спины преподавателя вылетели две метлы и обрушились мальчишкам прямо на головы. Возглас из-под одеяла раздался повторно.
– Дядя, а это не может подождать до утра? – нахально спросил Адриан.
– Я сказал – бегом! – рыкнул мужчина и скрылся за дверью, стараясь, чтобы племянник не заметил, таящейся в бороде улыбки.
– Ну что, Лютик, пошли, – вздохнул Адриан, спихивая швабру на пол.
– Стыдно–то как, – приглушенно раздалось из вороха тряпок.
– Да успокойся, он никому не скажет, – Ланде нежно погладил трясущийся сверток.
– Теперь тебе из–за меня в Рождество придется мести полы… – пробубнил Лютер, так и не решаясь покинуть свое убежище.
– Зато мы будем вместе. И это лучшее Рождество в моей жизни, – Адриан потянулся за свисающей с края стола рубашкой.
– Правда? – Лютер приподнял угол одеяла и с любопытством взглянул на него.
– Правда, – улыбнулся парень и отвесил ему шлепок по попе, из–за тканевой защиты ставший просто громким хлопком, но Лютик все равно ойкнул. – Вылезай.
– Хорошо.
________
* ВИМИ – военный институт магического искусства
** мэтры – деканы трех основных кафедр ВИМИ – практической магии Шести стихий, исследовательской магии Духовного возрождения и теоретической Некромантии
*** сфера Шарля – могущественный артефакт, позволяющий предсказывать будущее. Но требующих больших затрат энергии, поэтому в ВИМИ его используют как «генератор огоньков». Например, с его помощью определяют людей, наиболее подходящих друг другу.
@темы: мини, ориджинал, романтика, Secret Santa 2011, PG-13
-
-
31.12.2011 в 17:18-
-
31.12.2011 в 20:04-
-
01.01.2012 в 22:21-
-
08.01.2012 в 02:26-
-
27.02.2012 в 08:50-
-
10.10.2012 в 19:26